Иов так продолжил свою речь:
«О если б вернуть былые времена,
те дни, когда Бог меня хранил,
те дни, когда Бог меня хранил,
когда сиял надо мной Его светильник,
и этот свет меня вел сквозь тьму!
и этот свет меня вел сквозь тьму!
Так бывало в прежние дни,
когда дружба с Богом шатер мой осеняла,
когда дружба с Богом шатер мой осеняла,
когда Всесильный еще был со мной
и окружали меня домочадцы;
и окружали меня домочадцы;
молочные реки текли мне под ноги,
и скалы елей источали.
и скалы елей источали.
Выходил я тогда к городским воротам,
чтоб воссесть на площади на своем месте, —
чтоб воссесть на площади на своем месте, —
и юноши, завидев меня, расступались,
а старики поднимались и стояли.
а старики поднимались и стояли.
Вожди и слово молвить не решались,
рот себе ладонью прикрывали;
рот себе ладонью прикрывали;
знатные лишались дара речи,
прилипал у них язык к нёбу.
прилипал у них язык к нёбу.
И кто слышал меня — звал счастливцем,
и кто видел меня — был свидетелем,
и кто видел меня — был свидетелем,
что подавал я бедняку желанную помощь
и спасал беззащитного сироту.
и спасал беззащитного сироту.
Избавленный от гибели меня благословлял,
и в сердце вдовы я вселял радость;
и в сердце вдовы я вселял радость;
облекался я в праведность, как в одеяние,
справедливость была мне плащом и тюрбаном.
справедливость была мне плащом и тюрбаном.
Слепому я был вместо глаз
и вместо ног — хромому;
и вместо ног — хромому;
для обездоленных я был отцом
и разбирал тяжбу незнакомца;
и разбирал тяжбу незнакомца;
а челюсти злодея я сокрушал,
вырывал у него из пасти добычу.
вырывал у него из пасти добычу.
И думал я, что умру в своем гнезде,
что дни мои неисчислимы, как песок:
что дни мои неисчислимы, как песок:
корни мои достигают воды,
и роса на моих ветвях ночует,
и роса на моих ветвях ночует,
слава моя не ветшает,
и лук в руке моей натянут туго.
и лук в руке моей натянут туго.
Люди прислушивались ко мне молча,
ожидая моего совета,
ожидая моего совета,
и нечего было им добавить,
когда слова мои их орошали.
когда слова мои их орошали.
Как дождя, они речи моей ждали,
как весенний ливень, ртом ловили;
как весенний ливень, ртом ловили;
не могли поверить, если я им улыбался,
и ласковых взглядов моих искали.
и ласковых взглядов моих искали.
Я указывал им путь и был главой,
словно царь в кругу своей дружины,
словно тот, кто скорбящих утешает.
словно царь в кругу своей дружины,
словно тот, кто скорбящих утешает.